Злоключения начались в пятницу, или Сон в руку (СИ). Страница 1

Аннотация к книге "Злоключения начались в пятницу, или Сон в руку"

Лиза не была избалована мужским вниманием, но позволяла себе иногда немного об этом помечтать. И тут...зачем оно только на нее посыпалось?!! Знаете выражение про штабели из мужчин? Вот! А в тот день всего лишь хотела отдохнуть за городом. Села в электричку, а попала в чуждый мир.

Злоключения начались в пятницу, или Сон в руку

Колибри Клара

1

  Накануне мне приснился сон. Очень суматошный и скандальный. Ругалась я там отчаянно, до хрипоты, и со многими. С известными мне людьми и совершенно чужими. Как если бы ополчилась на весь белый свет. Дело даже чуть не дошло до драки. И этого не произошло потому, что заставила себя проснуться. Уже, было, там во сне, руку занесла, чтобы ударить, а она начала тяжелеть и неметь, потом совсем зависла и, как если бы, была сама по себе. Я вздрогнула, дернулась всем телом и тогда поняла, что это сон. И в тот же миг открыла глаза. Сердце в груди колотилось, как сумасшедшее, в душе царила паника, хоть разумом и успела понять, что все закончилось пробуждением.

На прикроватной тумбочке стояла лампа, а рядом с ней будильник. Я это знала очень хорошо, потому что они всегда там стояли. Но рассмотреть циферблат не удалось, так как в комнате было темно. Уже густая темнота подсказывала, что до рассвета далеко. Только я все же зажгла лампу, чтобы посмотреть, который час. Половина второго. Еще спать и спать. Погасила свет, потыкала кулаком в подушку, чтобы та сделалась повыше. Потом плюхнулась на живот, натягивая на себя одеяло, а щеку устроила на подушке.

Вроде, устроилась хорошо. Лежать было удобно, смогла расслабиться, а возникшее, было, сердцебиение понемногу успокоилось. Глаза закрыла, но как-то уж сильно сжала веки, наверное. Может, поэтому новый сон не хотел мне явиться, и вообще, отключиться не получалось. Учла этот факт. Уговорила себя расслабить и веки, и все лицо в целом, даже немного почмокала губами, чтобы убедиться, что все в порядке. Вздохнула. Сначала судорожно, но на второй раз получилось успокоиться окончательно, и вздох получился тихий и плавный. Только вот сна не было все равно.

Пришлось подняться с постели и пройти на кухню, чтобы выпить воды. Надеялась, что это мне поможет отвлечься от неприятного недавнего сновидения. Шмыгая по полу тапками, дотащила себя до графина с водой. На ощупь нашла в темноте на столешнице его и обычно стоящий рядом стакан. После чего принялась наливать воду, стараясь не пролить мимо, для чего повернулась к окну, за которым светился уличный фонарь. Свет не зажигала специально, чтобы не разгуляться совсем. Воды выпила совсем немного, так как больше не хотелось. И снова пошмыгала к кровати.

Когда улеглась под одеяло, то еще долго ворочалась с бока на бок и, в итоге, накрутила на себя пододеяльник и сбила простыню. Пришлось подняться и поправить постель. Устроилась снова, теперь на спине, и закинула руки за голову. Раз сон не шел, решила немного полежать и подумать. Мыслями унеслась к маме. Сейчас она была от меня очень далеко. В Сибири, где жила с отчимом. Он у меня родом из тех мест. По профессии строитель. Когда ему предложили там хорошо оплачиваемую работу, уговорил маму переехать в его родной город. И вот, они жили там уже больше года. Я же осталась в нашей маленькой квартирке. А той ночью лежала в постели, вспоминала родителей и не заметила потом, как снова уснула.

Это все было совсем недавно. И по всему, тот суматошный сон предсказывал мне неприятные перемены в жизни. И как иначе, если, откуда ни возьмись, на меня посыпались такие злоключения, о которых и подумать ранее не могла. Даже кошмары, что видела в детстве, с плохими дядьками и чудовищами, не впечатляли настолько, чтобы теперь с ними сравнивать мои несчастья. И еще. Я к ним совсем не была готова. Откуда, скажите на милость, мне было иметь закалку и хорошую физическую форму, если привыкла к размеренной и обыкновенной жизни учителя младшей школы. Ладно бы была учителем физкультуры, тогда еще, да. Прыгала бы, бегала и подтягивалась каждый день, что, конечно, не могло не сказаться на моих физических возможностях. Но, нет, я даже зарядки по утрам не делала, отличалась слабостью, худобой и бледным лицом. Учила детишек читать и грамотно писать, всего-то. И можно еще было вспомнить о моих нервах. Стали в них не было ни на миллиграмм. Просто нисколько. Самые обыкновенные. А сила воли? Только если совсем чуть-чуть. Бывали некоторые жизненные ситуации, когда я из них выходила достойно, но они случались со мной, слава богу, совсем не часто. Поэтому, и волю закалить у меня возможности тоже не было.

И вот, моя жизнь совершила немыслимый крен. Все происходило, как если бы и не со мной вовсе. Только представьте, меня в данную минуту волокли к неизвестной машине с непонятной целью. Двое крепких мужчин, которых впервые видела, а лучше бы и вовсе с ними было не встречаться, держали меня под руки и тащили с платформы от электрички. Спрашивается, за что и для чего? Я приехала сюда, чтобы искупаться в озере, которое находилось неподалеку. Как и другие пассажиры, несколько минут назад купила билет и села в вагон. Народу было мало, может быть из-за времени, ведь дело происходило ранним утром в пятницу. Хоть и шел июль месяц, а свободных мест в электричке наблюдалось много. Я поставила пляжную сумку, в которой лежали полотенце, купальник, книжка и кошелек, на скамейку рядом с собой. Если это было преступлением, то я совсем ничего не понимаю в этой жизни.

И так, я удобно устроилась и стала смотреть в окно. Еще в голове проскочила мысль, почитать ли книгу, раз ехать пришлось бы примерно двадцати минут. Но решила, что получать удовольствие от чтения начну уже на пляже. Сложила руки на груди, ногу на ногу, и просто, ни о чем не думая, сидела и смотрела в окно. А через несколько минут ко мне подошел мужчина. Нет, сначала я решила, что он просто подошел, так как захотел сесть на свободную скамейку, и не придала этому никакого значения. И когда заговорил, не поняла даже, что обращался ко мне. С виду обыкновенный, одет был просто: джинсы, футболка, летние кроссовки. Ничего примечательного. Ну, волосы у него сильно отросли, пшеничного цвета, прямые и лезли прямо в глаза, поэтому он их часто пятерней откидывал назад.

-- Вы что-то меня спросили?

-- Надо же, мы уже и на «вы»!

Этот ответ давал мне понять, что он считал меня своей знакомой, и даже близкой, раз сказал, что были на «ты». Но я-то знала, что видела его впервые. И была в этом совершенно уверена. Что-что, а память на лица у меня была хорошая. Кстати, хоть это качество у меня не подкачало, но в остальном ничем похвастать не могла.

-- Извините, но я вас впервые вижу, – сказала и посчитала разговор законченным, оттого и отвернулась снова к окну, решив дальше его просто игнорировать.

-- Смотри-ка, расселась тут! Только на нее взгляните!

Совершенно не было понятно, что его так разбирало. Я пожала в недоумении плечом и решила, что, пожалуй, возьму сумку на колени, раз этот тип вяжется, что я слишком расселась.

-- Извините, – пискнула, когда перетягивала свои вещи ближе. Еще и подвинулась плотнее к окну, чтобы совсем ему угодить, занимая меньше места.

-- Культурную она из себя строит!

Эта фраза мне особо не понравилась, так как почувствовала, что за ней последуют еще высказывания, и дожидаться их желания не было. Поэтому встала и бочком прошла мимо него, направляясь в другой конец вагона. Только села там, как тип снова оказался рядом.

-- Куда едем, дорогуша?

-- Вам-то какое дело? Оставьте меня в покое, – сказала и начала озираться в поисках возможной поддержки, если мужчина не успокоился бы.

Но увиденная картина не радовала. В вагоне всего-то было человек пять пассажиров. Точно: бабулька, дедулька, женщина с малым ребенком, который все хныкал и капризничал с самого вокзала, пьяное нечто в грязной одежде, устроившееся спать на лавке где-то посередине вагона, и мы двое. Правда, электричка начала замедлять ход, приближаясь к следующей станции, и у меня могла появиться надежда на, скажем, пару-тройку крепких мужчин, которые могли бы зайти в наш вагон. Но серьезно беспокоиться я, все же, к тому моменту еще не начала, оттого и не воспользовалась остановкой, чтобы выскочить на станции, когда поняла, что к нам никто уже здесь не зайдет.